В 1881 году у него родился сын Гюнтер. Когда он принял дело, одна текстильная фабрика быстро превратилась в три. Потом Гюнтер принял-ся и за выделку шерсти. Первая мировая война серьезно обогатила Гюнтера Квандта - его предприятия производили для кайзеровской армии военную форму.

У Гюнтера было двое сыновей от первого брака — Гельмут (он рано умер) и Герберт - и один от второго - Гаральд. Когда Квандт развелся со второй женой – Магдой Фридлендер. Гаральд остался с матерью. А в 1931 году она вышла замуж за будущего нацистского министра пропаганды Йозефа Геббельса.

После второй мировой войны Квандт перебрался на запад и поселился в пригороде Франкфурта, местечке под названием Бад-Хомбург. За девять послевоенных лет Гюнтер Квандт сумел из остатков прежнего богат-ства создать процветающую бизнес-империю, в которую входили около двухсот фирм. В семнадцати из них Квандту принадлежали крупные пакеты акций, в том числе в Varta, корпорациях Daimler-Benz и ВМW. Умер Гюнтер Квандт в 1954 году в Каире, куда он отправил-ся отдыхать. Своим сыновьям Герберту и Гаральду он оставил третье по величине состояние в Германии.

Компания Bayerische Motoren Werke (“Баварские мо-торные заводы”, ВМW) появилась на свет как раз тог-да, когда Гюнтер Квандт делал свои первые успехи. Это произошло в 1917 году в результате переименования компании “Завод моторов Раппа”.

В пятидесятых годах запрет постепенно стали снимать, и ВМW вернулась на рынок автомобилестроения. Сначала компания попыталась, как и до войны, выпускать автомобили класса “люкс”, но жестоко ошиблась - в послевоенной Германии мало кто мог себе позволить мотоцикл, не говоря уж о роскошной машине.

И ВМW переключилась на выпуск относительно дешевой малолитражной модели Isetta. Продажи посте-пенно росли, но доходов по-прежнему не было. И в декабре 1959 года акционеры собрались, чтобы проголосовать за слияние с главным конкурентом - штуттгартской Mercedes-Benz. Другого выхода никто не видел. Кроме Герберта Квандта.

Честь спасения ВМW как независимой компании принадлежит, несомненно, именно Герберту. После то-го как собрание акционеров, несмотря на отчаянное положение компании, проголосовало против ее прода-жи, Герберт за три месяца нашел банки, согласные вы-дать ему кредиты, по бросовым ценам скупил акции приговоренной компании и довел долю Квандтов при-мерно до трети всех акций.

Дальше Герберту и Гаральду предстояло самое сложное — превратить безнадежно убыточное предприятие в символ германского экономического чуда и один из самых преуспевающих концернов в Европе. При всем при этом Герберт Квандт с детства стра-дал тяжелой глазной болезнью, которая оставляла шрамы на сетчатке. К девяти годам он уже очень пло-хо видел. Отец купил ферму и уговаривал его там поселиться, но упрямый Герберт пошел по стопам от-ца - в промышленность. Врачи убеждали его поберечь глаза и хотя бы прекратить читать, но Герберт продолжал работать. Ему сделали операцию, которая отсрочила наступление слепоты, однако предотвра-тить ее не могла. Почти все время Герберт Квандт ходил в темных очкам, узнавая людей по голосу и звукам шагов.

Через год после знаменательного собрания акцио-неров произошло другое важное для 50-летнего Герберта Квандта событие - он попросил свою обаятельную молодую секретаршу и помощницу Йоханну Брун стать его женой. В не слишком дружелюбных кругах западногерманской промышленной олигархии Йоханна сумела стать символом супружеской преданности, самоотверженности и старомодных романтических чувств. Двадцать с лишним лет Йоханна почти не рас-ставалась с Гербертом, заботилась о нем и ловила каж-дое его слово, особенно когда речь шла о ВМW.

Стратегия, которую избрал Герберт Квандт, замет-но отличалась от стратегии других автомобильных ком-паний. ВМW производила изысканные, технически бе-зупречные автомобили и продавала их по заведомо за-вышенным ценам. Престиж марки ВМW ценился пре-выше всего. ВМW считала ниже своего достоинства выпускать новые модели, если они отличалась от пре-дыдущих лишь незначительными изменениями. Луч-ше отказаться от дополнительных продаж, считали в компании, чем повредить имиджу.

Покупатели оценили высокие принципы. К середи-не шестидесятых годовой оборот промышленной груп-пы Quandt достиг DM 2,5 млрд. Популярность марки в Европе и Америке стремительно росла. С тех пор как Квандты стали крупнейшими акционерами ВМW, ком-пания не знала ни одного убыточного года. Правда, несла потери семья Квандтов. В 1967 году погиб в авиакатастрофе Гаральд, оставив вдову Инге и пятерых дочерей. Завещания, разумеется, не было - 45-летнему бизнесмену не приходило в голову готовить преемника или оставлять распоряжения на случай своей смерти.

Герберт, оставшийся единоличным главой Quandt-Gruppe, понимал, что семейному состоянию грозит распыление. К тому же Инге не соглашалась на долю в капитале ВМW и Varta, считая эти вложения слишком рискованными.

Потребовалось несколько лет, чтобы достичь приемлемого для всех соглашения. 14% акций Daimler-Benz, принадлежавшие Квандтам, были выгодно прода-ны, благодаря чему Герберту удалось выделить долю семье брата так, чтобы не повредить главной жемчужине в семей-ной сокровищнице Квандтов — компании ВМW.

С годами здоровье Герберта все ухудшалось. В 1982 году, во время поездки в Киль к одному из детей, он умер от инсульта на руках Йоханны.

Герберт, наученный горьким опытом брата, позаботился о завещании. Он в подробностях описал распределение наслед-ства. Старшей дочери (от пер-вого брака) Зильвии досталось состояние, не имевшее отно-шения к бизнесу. Трое детей от второго брака - Зоня, Забина и Свен - получили контроль-ный пакет акций компании Varta.

Главный приз - ВМW - достался, естественно, Йоханне и ее детям, Зузанне и Штефану. Герберт хотел, чтобы семья продолжила дело Квандтов. Говорят, последними сло-вами Герберта, обращенными к Йоханне, были: “Позаботься о компании”.

Следуя неофициальному девизу семьи Квандтов “Никогда ничего не говорите. Избегайте общественного внимания” (согласно семейному преданию, он при-надлежит Гюнтеру Квандту), Йоханна ни разу не дала интервью прессе и даже запрещала сотрудникам общаться с журналистами под страхом немедленного увольнения. Долгое время даже не было точно известно, сколько именно акций ВМW принадлежит семье Квандтов. Ее представители лишь скромно говорили, что доля “превышает 25%”. Ситуация прояснилась в 1995 году, когда закон обязал крупных владельцев акций сообщать о размере своей доли: у Квандтов оказа-лось чуть менее 50% акций.

При этом Йоханна долгие годы дружила с Гельмутом Колем и внесла больше двух с половиной миллионов марок в фонд его партии во время предвыбор-ной кампании 1998 года. Правда, после скандалов вокруг тайных партийных счетов ХДС Квандты зая-вили, что христианские демократы не получат больше ни пфеннига, пока в партии не наведут порядок. А пресс-секретарь семьи Томас Гаули не исключил возможность пожертвований социалистам, которые сейчас у власти: “Пока еще слишком рано говорить определенно. Мы должны посмотреть, что они будут делать”.

Йоханна Квандт по размеру состояния уступает только двум женщинам в Европе — британской королеве Елизавете и голландской Беатрикс. Живет она очень замкнуто, общается только с родными и близки-ми друзьями, не приглашает гостей и сама не выходит в свет. Каждый день она утром появляется в своем офи-се в Бад-Хомбурге и работает там допоздна, а вечером возвращается на тщательно охраняемую виллу, скрытую за изгородью из рододендронов. У Йоханны есть основания опасаться за свою безопасность: в октябре 1978 года все немецкие газеты пи-сали о попытке похищения Йоханны и 15-летней Зузанны. За двух богатых наследниц преступники соби-рались попросить выкуп больше DМ 20 млн. Вмешавшаяся буквально в последний момент полиция обез-вредила банду из 14 человек, у которой уже были наго-тове хлороформ, шприц и револьверы.

С тех пор Квандтов повсюду сопровождают телох-ранители, и даже на собственных вечеринках молодые Квандты ведут себя необычайно сдержанно: не ходят по залу, не общаются с гостями, а сидят за столом и тихо беседуют друг с другом, пока другие пользуются их гостеприимством.

За уединенный образ жизни Йоханну Квандт на-зывают “монашкой в золотом монастыре”. Она пре-зирает дорогие украшения, позволяя себе только скромные серьги-капли и жемчужное ожерелье в три нитки, неброско одевается, пьет чай и минераль-ную воду и даже, говорят, сама ездит за покупками, благо в лицо самую богатую женщину Германии поч-ти никто не знает (в прессе не было ни одной фотографии). В деловые поездки Йоханна Квандт летает экономклассом. Единственная роскошь, которую она себе позволяет — большой автомобиль. Разумеется, BMW.

Увидеть “нордическую Эвиту”, как зовет фрау Квандт пресса, можно только раз в году — 22 июня она вручает Квандтовскую премию в DM 100 тыс. журна-листу, “сделавшему больше других для достижения по-нимания обществом места и роли частного предприни-мателя”.

За годы, прошедшие после смерти Герберта, стоимость акций, принадлежащих фрау Квандт, увеличилась в десять раз, а объем продаж BMW вырос в полто-ра раза, и BMW наконец опередила своего главного со-перника — Mercedes-Benz. Более того, открыт завод BMW в США. По этому поводу Йоханна даже наруши-ла свое затворничество и приехала на торжественную церемонию.

Единственной понастоящему серьезной ошибкой было приобретение BMW в 1994 году британской компании Rover Group. Эта ошибка, исправленная совсем недавно, обошлась BMW в несколько миллиардов ма-рок. А английского пациента, так и не поддававшегося немецкому лечению, продали за символические 10 фунтов стерлингов.

Разгневанные британцы и конкурирующие с BMW немецкие компании автомобильный клан Квандтов, естественно, недолюбливают. Про Йоханну, которая в 1997 году, подостижении70 лет, покинула руководство компании, злые языки до сих пор говорят, что у нее в жилах трансмиссионная жидкость, а вместо сердца — карбюратор.

“Нордическая Эвита” по-прежнему пристально сле-дит за семейным детищем. В ее владении 18% акций — самый большой на сегодня пакет. По слухам, решение продать убыточный Rover приняла именно она. Когда речь идет о судьбе символа Германии и образцового фа-мильного бизнеса, возмущение британских рабочих и сарказм конкурентов можно не принимать во внимание.

В мае 1997 года 34-летняя Зузанна Квандт-Клаттен и 31-летний Штефан Квандт заняли места в совете ди-ректоров BMW. Брату принадлежит 17% акций, сес-тре — 13,2%. Помимо этого Зузанна владеет значитель-ной частью акций фармацевтической и химической компании Altana, а Штефану принадлежит холдинг Delton.

Про них тоже можно рассказать многое. Зузанна, например, опасаясь корыстных ухажеров, много лет представлялась вымышленной фамилией Кант. А му-жу, Яну Клаттену, по чистой случайности работавшему на одном из заводов BMW в Баварии, она открыла свою настоящую фамилию только перед самой свадьбой. Са-му церемонию бракосочетания тщательно скрывали от прессы; после венчания в маленькой деревенской цер-кви молодые провели ночь в Австрии, а наутро улетели на медовый месяц в Гарвард.

Поначалу Зузанна и Штефан предпочитали дер-жаться подальше от проблем BMW, строя карьеру поч-ти что “на стороне”. Зузанна работала в рекламном бизнесе и банковском секторе, была ассистентом известного германского издателя Герберта Бурда, потом участвовала в бизнесе мужа. Штефан отслужил в армии, поступил на курсы менеджмента, закончил уни-верситет, после чего отправился работать в США, в компанию Datacard Corporation, совладельцами кото-рой являются Квандты.

В 1997 году брат с сестрой всерьез занялись делами BMW и теперь проводят большую часть времени в Гюнтер-Квандт-Хаусе, штаб-квартире клана Квандтов. Казалось бы, обладатели такого состояния могут до конца жизни ни о чем не беспокоиться и только стричь купоны. Но Квандты так жить не могут. По словам Зузанны, она чувствует себя обязанной “хранить семейное нас-ледство, не упуская при этом новых деловых возмож-ностей”. Как говорится, noblesse oblige.

Послесловие

Автомобильная промышленность — один из последних заповедников крупного семейного бизнеса в Европе. Несмотря на свое баснословное богатство, автомо-бильные династии — Пежо, Порше, Аньелли. Квандты - ходят по краю пропасти, пытаясь избежать жар-ких объятий гигантов автомобильной индустрии.

Недостатка в желающих купить BMW нет. В послед-ние годы компании приходилось отказывать одному настойчивому поклоннику за другим. На благосклон-ность BMW в разное время претендовали Ford, General Motors, Volkswagen, Honda, Fiat. Ho BMW не спешит расставаться с независимостью. Специалисты считают, что для семьи Квандтов гораздо важнее сохранить за собой компанию, которую Герберт Квандт спас и сделал мировым лидером, чем увеличить цену акций на несколько миллиардов марок.

И потом, если Квандты продадут BMW, что они бу-дут делать с такой огромной суммой денег? Они ведь не биржевые спекулянты, а почтенные промышлен-ники. Так что не исключено, что вопреки мрачным прогнозам и суровым реалиям четвертое поколение Квандтов в германской промышленности будет не последним.

Тем более что у Зузанны уже подрастают трое детей .

Источник - “Коммерсантъ-Деньги”.